Вспомнил пару песен, решил переслушать.
Забавное и будоражащее кровь ощущение: образ, вымышленный ради раскрытия замысла альбома, прямо смешивается с итогом самоощущений в последние недели, подведённым под черту в момент прослушивания. Инверсия, смешение и коллапс.
Вот из «имени розы»:
Я иду, но не я прохожий.
Искр пляски на моей коже.
Я горю, да, я огонь божий.
Завтра день - он уже прожит.
Ренессанс пахнет железом,
Веду дневники, они бесполезны.
В прогалинах звёзд тонут рассветы.
Я ищу драмы, вокруг в оперетты.
Жажда влечет прямо в ковен
По стезе из странных имён.
Алхимия в танце восточных диковин,
Меняется мир в который влюблен.
Я не буду как прежний.
Не страх жрет, я жру надежды.
Мой взгляд не сечет, он режет.
Я читаю псалмы, но я грешный.
И из «декаданса Вавилона»:
Я бы дискурс поработил, захватив весь нарратив.
Есть искус разворотить, весь мир переродив.
Вверх дном перевернуть, обращая вспять движения.
Мое тело плавит ртуть хладнокровьем наваждения.
Я сбываюсь в историях, как причина их на повторе.
Ритм Сбиваю, всем вторя, Атрахасис по всем симптомам.
Первобытные интонации разбивают на атомы тело.
Ветвями кедра норовит срастаться узор на ткани замшелой.
Пальцы клинопись оставляют, царапая стены для нас.
Нет ни конца ни края спуску жгучему как экстаз.
Я дубсар в этом движении, лабиринт башни - табличек дом.
Тела жар - жадное жжение, жгущее анфилады лон.
Страстный примитивизм, и меня направляет голос
В напрасно притихший низ, в исторгший молчание город.